егор зернов. теория и практика

егор зернов

теория и практика

ТЕОРИЯ ПЭРРИ-ЛОРДА

Да хуй его знает, как так вышло, мог подумать рапсод. Как это вышло, стало быть, спрашивали у рапсода. Хуй его знает, отвечал он. Лампочка стала навязчивым комаром, обратившим тошнотворный звук обратно в краснеющую лужу из света — в часть тела, болезненно замыкающую внутреннюю ойкумену до точки самой себя. Зато казалось, что нужно шевелиться. То есть пальцем, ну да, хотя бы вялым пальцем опишешь круг, и организм обязательно перезагрузится, повторит этот круг, впустив воздух внутрь на долю секунды.

reboot system now

РЕБУТ СИСТЕМ НАУ, как бы говорило ему собственное тело, и сразу же он бежал к унитазу, уже (вполне театрально!) имитируя рвотные позывы, так как внутри не оставалось ничего, чем можно было бы блевать. Имитация обращалась агрессией горла, и тогда каким-то глубоким, кишечным кашлем и густой слюной он срывался в дыру, слушая, как говорят люди за дверью, и произносимые слова, как по трубам, пробирались через метонимии к разобранной по кирпичикам сцене, нерешительно допевая до которой, он, как правило, останавливался, будто информация догружалась не сразу или ему самому уже приходилось импровизировать и додумывать ее на месте.

II.

Не разрезана только гортань, поэтому

ШЛЕМОБЛЕЩУЩИЙ мог вымолвить пару слов

о своей бесславной смерти, которая лопалась на зубах

жирными виноградинами, изнутри распирая героя, поэтому

оставалось время для молитвы/мольбы, прежде чем тело

Гектора по всему гектару станет достоянием песка и щебня, в конце концов,

горло, блюющее самим собой, уже

можно признать освобожденным.

Тусклое электрическое солнце, загаженное

мухами и закованное круглой решеткой, было

прикреплено высоко под потолком. Смотря над собой,

ШЛЕМОБЛЕЩУЩИЙ-ГЕКТОР то и дело открывал рот, будто бы мог

умирающее в глазах светило растворить орально.

По одному к телу мужа подходили ахейцы и, ИЗУМЛЯЯСЬ,

СМОТРЕЛИ на изначально бледное лицо, на месте которого

оставалось только что-то короткое, тупое, красное, и оттуда лила

кровь, словно из откупоренной бутылки. С трудом побеждали

ахейцы распластанное по горизонтали тело ШЛЕМОБЛЕЩУЩЕГО-ГЕКТОРА,

освобождая его беззубый, красный смех на голове, освобождая грудь, ноги,

руки, пальцы рук, которые никак не собирались расслабляться, но напряженно были,

шелушась и таращась тараканами.

В то же время БЫСТРЫЙ-В-ОТНОШЕНИИ-НОГ-АХИЛЛЕС

обращал к ахейцам заранее подготовленные КРЫЛАТЫЕ-РЕЧИ,

из которых поверженный защитник Трои мог вырывать только

ни о чем не говорящие куски, как, например:

1. <…> вроде РАЗРЫВА-АОРТЫ <…>

2. <…> ИСКРИВЛЕННЫЙ-РОТ его <…>

3. никаких до и после / во всяком смысле / теперь только после

Как бы речь говорящего за дверью.

III.

Когда тело Приамида раз за разом пронзалось ясенем,

он мог спросить у ахейцев, знают ли они интересный факт, согласно

которому те звуки чавкающей плоти и разрываемых органов, которые

они слышат при прохождении видеоигр, — это звуки поедания

особо сочных фруктов.

IV.

…и на Гектора он недостойное дело замыслил:

Сам на обеих ногах проколол ему жилы сухие

Сзади от пят и до глезн и, продевши ремни, к колеснице

Тело его привязал, а главу волочиться оставил;

Стал в колесницу и, пышный доспех напоказ подымая,

Коней бичом поразил; полетели послушные кони.

Крупный план на задних дверях красного фургона, немного ниже, и на

экране является мертвое тело в огромном пакете, привязанное к фургону.

Теперь необходимо взять общий план, чтобы увидеть след, тянущийся

за машиной. Это такая краснеющая лужа из света, которую, кажется,

невозможно не заметить, что должно привести к последствиям. Фургон

останавливается, переход на ручную камеру (специально для маньяка,

выбирающегося из транспорта). ДОЖДЬ. След за минуту стирается до

полного исчезновения.

VI.

Имея свое прогоняемое по кругу тело при себе, ШЛЕМОБЛЕЩУЩИЙ

держал в голове теорию Пэрри-Лорда — теорию о системе формул и

«кирпичиков», закрепленных за определенной метрической позицией,

содержащих топонимы, имена собственные и прочие ключевые

обстоятельства, помогающие сказителю удержать аморфный текст

в голове и — всегда — вносить что-то свое. Каждый круг сопровождался

особым вниманием побежденного, ведь нужно было нащупать швы, моменты несовпадения,

выхода за пределы заданного алгоритма. Малейшая оговорка

могла бы стать его коридором, ЛИНИЕЙ-УСКОЛЬЗАНИЯ, как тогда, бывало,

говорили.

VII.

Каким-то глубоким, кишечным кашлем срывался сказитель в дыру сквозь

ИСКРИВЛЕННЫЙ-РОТ его, попав в петлю из формул, заготовленных для

собственного же удобства, вроде РАЗРЫВА-АОРТЫ или ЧЕРНЕЕ-НОЧИ.

Да хуй его знает, как так вышло, мог подумать рапсод, захлебываясь

в ядовитом свете скорой — коридоре вовне большого нарратива,

а глава Приамида по праху билась, прекрасная прежде, замкнутая

в пульсации двадцать второй книги в голове сказителя.

VIII.

Хорошее убийство,

настоящее убийство,

прекрасное убийство.

Лучше и требовать нельзя.

Давно уже у нас ничего такого не было.

04.02.23

ТРИ ЭТЮДА К ПОРТРЕТУ ФРЭНСИСА БЭКОНА

(1988)

у него есть карман в животе

он развязывает стянутый след пуповины

шарит рукой внутри

измазав пальцы густой

маслянистой плотью

покрывает ей покрывает я вижу

я догадался когда увидел отпечаток

на каком-то портрете

он говорит об accident как инструменте

случайность это или авария

фрэнсис не говорит по-русски чтобы

оставить это загадкой

теперь раскрой рот фрэнсис

я вижу бэкон

печень бежит через рот

сердце бежит через рот

легкие через рот

коляска бежит через рот

лестница (иакова) бежит через рот

да мы атеисты любим эти

библейские аллюзии правда франс

раздавленный мальчик через рот

монохромные штыки через рот

кирзовый оркестр через рот

смазанный спазм через рот

ясно

у тебя оральная фиксация

ФИГУРА НА СТУЛЕ

[густая стена

обрывки римской тоги

маска/мошонка на белой резинке

длинная шея/фаллос

коричневый парик/вуаль

отражение стула на дымчатой луже

обветренной крови черной спермы

о себастьян кричал ли ты

когда целовал телом стрелы]

БЕЛЫЙ ЧЕРНЫЙ

КРАСНЫЙ КРАСНЫЙ

холст, акрил, масло

II.

полотно в паутине клише

в т.ч. криках отца

и еще тот любовник-вор торчит тот бандит

его зовут джордж die- или dyer

как бы роман с краской да

это апогей формы

напиши меня бэкон

напиши мою наготу

изолируй я хочу сжаться

в таблетку

головку гвоздя

разрез уретры

покажи меня на себе

распятым и глянцевым

сделай меня фигурой

ледышкой из слюны и гноя

поцелуй меня бэкон

сначала войди

в объектив дайер

когда он курил в своей студии

сосал глазницами груды

бумажного мяса

он вспоминал вопрос джорджа:

— Что для тебя Jesus, Фрэнсис?

— Тело, darling.

и ухмылялся ведь это было многозначно

или отвечал:

— If you can talk about it, why paint it?

но не говорил ведь это вообще некстати

еще был вопрос:

— Что за источник света в твоих картинах, Фрэнсис?

Я это вижу как

ослепительный небный язычок.

F. улыбнулся так сильно

что треск сигареты

сам прошептал я люблю тебя

я люблю тебя G.

я смотрю на твой труп и пытаюсь поверить

что по утрам вымывал твою кожу из-под ногтей

ФИГУРА НА ДЕРЕВЯННОЙ КОНСТРУКЦИИ

[серый сгусток тела

зад и пригвожденная змеиная шея

забинтованный

стиснутый рот/белый зуб

зуд десен

вроде болезнь

здесь так узко где та

что stabat dolorosa

где тот что вложил

в нож голову]

ГОЛАЯ ТЕКСТУРА Г О Л Ы Й

БЕЛЫЙ ЧЕРНЫЙ КРАСНЫЙ

холст, акрил, масло

III.

он смотрит в зеркало и думает

какая же размазня твое лицо

разодрано лицо твое фрэнсис

был бы ты военным УБИВАЛ бы

УБИВАЛ бы людей сопляк

не слезая с лошади УБИВАЛ бы

причина астмы

эти гейские залпы

красок но все же

куда огуречик куда палка

представь легкое с волосами

оно задыхается за

ветвями рамы

помнишь ты взрывался по-настоящему

взрывался прямо в мастерской

откуда эти мазки на журналах фрэнсис

мазки на фото фрэнсис

я стираю твое белье каждый день фрэнсис

эдуардович на твоих трусах кинокадры

барбитураты ребра пальцы

скажи четко не пялься фрэнсис

вуайерист

куда орут эринии

здесь никого

стены и стены

ты стена и есть фрэнсис

в месиве желтого и желтого

я увидел твои губы твою прическу фрэнсис

это был пушкинский музей в москве

это было сосками сквозь тонкую ткань

и город кричал

город рвало акрилом

/одышка/

скажи ты чувствуешь как

вскрылся какой-то клапан

какая-то москва

какой-то делез говорит помнишь

о стремлении выскользнуть через

отверстие

какая-то красная комната

что видит твоя uv-ula фрэнсис

какая-то красная комната

карлик вибрирует

длинная выдержка

здесь могла быть странная музыка

как звучит

куб вдавленный в куб

стекло вжатое в стекло

но представь странную музыку фрэнсис

такой кривой секс нервных сплетений

или заусенцев на пленке нутра

или изнанке холста

ты же слышишь как за ее щетину

цепляются волоски

твоей белки/пони/козы

чья кровь окропила алтарь фрэнсис

куда орут эринии

уже не так очевидно

лицо тебя

ФИГУРА НА СТОЛЕ

[густая стена

ножка стола втекает в тень

судороги руки

ребра под мембраной

крик пальцы пальцы

на большом пальце

разорванный рот

оглохшее ухо

о не фурии ли

терзали тебя

св. антоний

какими речами кровоточила

узкая дыра

в стене твоей утробы]

БЕЛЫЙ ЧЕРНЫЙ

КРАСНЫЙ

холст, акрил, масло

07.11.21

Егор Зернов

Поэт, трансмедиальный художник, филолог-классик. Родился в Липецке (2002). Стихи публиковались в альманахе [Транслит], журналах «Флаги» и «Дискурс», на порталах «полутона» и «Солонеба». В 2022 году выпустил трансмедиальный проект «ВЫЖИГАНИЕ» (зин, видеоарт, перформанс). Участник арт-фестивалей («Курорт» Центра Вознесенского, «Art-Space-Hopping», «Поэтроника»). Живет в Москве.