⚪ ЯВ: Feed the Birds

Накорми синиц несолёным салом
накорми уток устрицами
задай Богу жертв
не говори о себе во втором лице

я вижу я в грамматической форме
любого из лиц Троицы
это так страшно, бескрайний гроб
мне лежит на дне Чёрного моря в Теодосии

Бог, прикосновенье моё, уложил меня
в кровать своего скелета
в спасительном круге прорезать труп поцелуем
в запасной любви открыть дверцу такси

⚫ ОП: On Satur(n)day We Used To Sleep

В с(н)убботу мы подолгу спим
бездвижны и тихи,
молчим в теснящей темноте
как странные беззвучные стихи.

Туга темна как днём луна,
нездешней силою сильна.
И сквозь вуаль
лучится сталь,
нежна-обнажена.

Сплетён из рос, сияющих грёз
наш сдвоенный покров.
Туманный лён, что мы зовём
«дыханием иных миров».

Лежим-летим вдвоём стремглав
внутри своих просторных черепов,
припомнив, выяснив, поняв,
взлетев и полетев.

Вдвоём блужда-
ем, странствуем, живём,
вдвоём долиной смертною пойдём.
Под сенью сребролунной мглы
сбежим из нашей могилы́.

В с(н)убботу мы подолгу спим,
живые в наших снах,
идеже несть болезнь, ни печаль,
а только сумрачная даль.

⚪ ЯВ: The Skeletal Garden

Сад скелетов, кожа-да-кости,
песня-любимый, подмножество раз
музыкальные кости образуют твой череп,
нужно жарко подуть, скелетная флейта.
На бывшее ушко, оттуда по шее сбегали мурашки,
вот муравьиные экзоскелеты.

Я помню без сверок с оригиналом — там был Старик.
Костяника, череп куницы, лисицы, умницы
и кости запястий. И голеней, и коленей,
он дышал в кости, мы костяной стог
его ожиданий музычных, он бог.
И листья замерших на просвет.

На продув темнот. Плодоносная могила,
костяные ракушки, НКВД-дачи, открытка «Удачи в Крыму».
Простой рабочий вырубил сад или сложный рабочий.
Там были одинокие первообразы, нанялись к птичьим
завистникам, остистые гнёзда их слышим.
Птичий мёртвый базар, тише.

⚫ ОП: Confessional

Где мне
начать,
к чему приступить,
кто я вообще? Ничего
или всё, что тут сказать.
Какая разница. Такие дела.

Никогда пишет, никто звонит,
ничто отвечает, значит, я первый,
то есть я нулевой,
что утомительно и печально,
но иначе никак,
так что просто ещё раз:

никто пишет первым, ничто звонит.
По ком этот колокол? Ни по ком.
Печально и утомительно,
звонко, но глухо,
брюхо, но сердце,
сердце, но почки.
Их две, одиночки.

Признаться:

верую,
да, верю я,
да, веру верю я в любить,
в любовь любить, в дружить
и в правду говорить.

Я думаю: каково это —
вправду дружить,
услаждатися горечью,
сладостно огорчатися,
звенеть без причин,
причитати презвонко,
и, что называется, да:
это бесплачно.
Неплач.
Не плачь.

Тому що —

вiрую,
ja, вiрую,
та вiру та надiю и люби,
люби любити, правду говори.

Бесцельно запомнившая моё имя,
бессильно распомнившая мою слабость,
несладко, ну а кому сладко,
несильно, но больно,
но надо.
Не надо,
ну а зато правда.

Поверьте,

верю я,
да, верую,
да, верю я в любить
любовь
и правду
говорить.

⚪ ЯВ: 20,000 Leagues Under The Sea (Or: The History Of Steampunk… — Abridged)

По моей версии (избегай родовых окончаний)
изохронный четырёхсекторный циклотрон
целуется с капитаном Немо
восемьдесят тысяч вёрст под водой
Целует в белые пятна истории
целует в тёмные пятна географии
под семи одеялами морей
на семи перинах небес немоты
По моей версии съешь мой язык
втяни глубоко как только способна глубина
ритуальная посткоитальная сигарета
тяни и толкай в глубоверть океа
А-4 морской бой, ты уби(збе
гай родовых окончаний) любость
наутилость, happileстье, мракс
Немо и Аронакс, две рыбки-улыбки

⚫ ОП: JuSa

Изложим представления
о юпитере и сатурне.
Известно, что юпитер ближе
к нашему солнцу. Сатурн
охвачен кольцами: садовым,
бульварным, третьим. Юпитер
построен на болоте. Сатурну
сопутствуют: янус, мимас,
энцелад, тефия, диона, рея,
титан, гиперион, эпиметей,
янет, феба, фенрир, зеленоград.
Старый юпитер бока повытер.
Сатурн съел детей,
юпитер был изблёван.
Я хотел бы жить
и быть зарытым в землю на сатурне,
если б не было такой земли — земля.

⚫ ОП: A Little Bar Of Soap

Хотел я мылом милым,
хотел быть мылом миле-
ньким склизким, лысым, лиским,
ласкательным и близким,
хотел бы я быть мылом и былы́м.

Хм — мы — мылом был,
белым милым мыл,
хм — бе — белым был,
мыл и молодил.

О, хм, был — белым был,
мелом белым здесь,
Хм — бы — милым был,
и вымыл тут и снизу и везде.

⚪ ЯВ: Consider This: The True Meaning of Love

Веришь ли, мортал-парень, — я верю тебе.
Ты говоришь «люблю» и она Любовь.
Но как ты трактуешь? что ты вкладываешь?
давай договоримся о терминах.
Благословенье цветка барабанной дробью.

«Фрагменты речи влюблённого» Барта это одно,
а любовь апостола Павла это другое,
любовь у Аристотеля и Платона и неоплатоников,
эрос, филия и агапэ и множество их
каково твоё толкование?

что говорит твоя первая учительница
Любовь Многозначьевна?
Что ты называешь Романом? кто романтика?
ты тру трувер и трубадур драгоценного дара
или посткуртуазный нарушитель обратного захвата серотонина?

Что скажет Любовь Дмитриевна Менделеева, прекрасная
Дама в беде? Твоя любовь что-то большее,
чем химический дисбаланс?

Разнообразные цветы цветут
в моём семантическом саду.
Есть «Любовь пчёл трудовых» Коллонтай
о сексуальной революции,
а есть «Любовь Яровая, красная пьеса
про белых шпионов от имени истинной любви,
где драма-демиург вернулся в чёрную глину.

Полна ли твоя любовь убить присказкой
«от любви до ненависти один шаг»?
«Я обещался тебе до конца дней!» что насчёт ночей?
сумерек, рассветов и короткого отрезка,
где бес полуденный приходит на бранч?
Защитишь ли ты меня от недающих убить меня?

Будешь ли ты моей крепостной стеной,
когда я освобожу тебя от пожизненного обета любить?
Ударишь ли Бога, притворившегося врачом?
Ударишь ли Бога, выдающего себя за священника?

На тебя можно положиться, когда я буду молить
высемантить меня из твоей любви?
Будет ли наше разлюбье стремительным
безболезненным, как титр The End

(because that’s what LOVE means to me)

⚫ ОП: May I Kiss Yor Wound?

В рану тебя можно поцеловать?
Может быть, это мою поможет исцелить.
Исключит из мертвецов, отключит ночь,
включит свет, подойдёт ко мне как ключ.

Руку мне пожалуйста свою можешь дать?
Ю энд ми вдвоём мы полетим одни
вместе в место, где никто и никогда,
даже любовники, не выживут и они.

В место, где семь месяцев в году темно,
тма и тысяща на небе звездном, но
нам с тобой не включат ни одной, ни мне
одному, ни тебе одной.

⚪ ЯВ: Sleep

Се человек, он лёг сюда
без брюк и без носков.
Идёт в кровать, кругом постель
без брюков и носок.
Отбросил руку в небеса,
моя подушка здесь.
Дщери человеческой
голову преклонить где есть:

на бицепсе, на трицепсе,
у нас свобода воль,
по три руки у каждого,
начало одеял.
Вот было копие, на нём
бальзамика мочало,
возлюбленный Друг мой, чао,
Белла Пасха, чао!

На жребии разрезаны
рубашкой мы по швам,
гуляем в ложементе мы
у Бога без трусов.
В ложеснах ужас я Его,
вот ты достал ружьё,
я в дивных овцах-ложеснах.
Откуда здесь Ружьё?

В пеленах голых у Него,
в отверстьях у гробов
теперь в своём Его сне
полетаешь. Будешь нов.
В устах Его горячечный,
устав от Них, остыв,
теперь в моём Его сне
ты готов, восстань.

⚫ ОП: All good things are eleven

Боги вы мои длинноноженьки,
восседает смерть на требожнике.
Кто я? Имя нам отделение,
потому что я малочисленный.

Трое Вас, а нас плохих одиннадцать,
согрешили все, изъять и вырезать
(белое каление, чёрно околение)
словом, делом, ножками и мыслями.

Сколько я топтал различных топосов,
столько раз застрял в зубах у Хроноса.
Охрани, Христе, от смертетления,
сбитые мои белые каления.

⚪ ЯВ: Under His Light

Олег как снег он
вышел из моей
постели
как только птицы из багажника
с сабвуффером запели:
«тебе пора идти,
ты снег, иди»
Вот впереди
пекарня, значит, круассан
снег, я тебя не знаю, я сам
что ей (на завтрак) гряди! скребут
скребцы. Он выстрелил.
Из снега наши ноги.
Плюсую, круассан
Скользит дыханье мимо падаснего
снег с кардамоном
и гвоздикой, Имядика (я,
мне ласкает кофе-
обетованье и Аннаварнье)
где не было Олега, там Олег,
его нет, а вот он Он
выследил наследье
смертИ, и смЕртя разучилась
у нас. Олег, ты снег