***

Восходит светило цвета мочи
(стены как будто дрожат)
Пыльный туман пробивают лучи
(стены упрямо молчат)

Впитавшие сырость и громкие крики
Обои в три слоя и дым табака
Обросшие грязью, обросшие пылью
Стены – экраны.

(стены как будто дрожат)
(стены упрямо молчат)

***

На расстоянии любезно протянутого выстрела
Висят соцветия чертополоха.
Скелетами фраз, обломками вымысла
Вопросы о смысле стоят у порога.

На расстоянии богом протянутого выстрела
Фиолетовым красят пустую дорогу
Такие сухие, такие прекрасные
Соцветия чертополоха.

***

Среди каменных блоков, гробниц из бетона,
Среди множества старых, изношенных труб,
Металлической нитью подвешен за воздух
Из ниоткуда – монорельс в никуда

Отравленный воздух
Со вкусом металла
Оседает как пыль,
шершаво скрипя.

Отравлен бессонницей,
страдая похмельем,
Пустыми ночами
сжираешь себя.

***

Упавши с неба назад, к гравитации,
Вернувшись на Землю, датчик послал
Шифром на радиоволны намотанный
Три единицы – мертвый сигнал

Холодный, немой,
Зияющий чёрным,
Космос три жизни обратно забрал
От пустоты
вскипели артерии
Три единицы – мертвый сигнал

***

Предвечно сожженный вечер больной с особой жестокостью сомнет под собой, в спившийся разум втекает озноб, яда и желчи смывая поток.
А к ночи проснутся, не заставшие шторм, предсмертные крики из красных озер.
(Предвечно сожженный вечер больной с особой жестокостью сомнет под собой).

***

После акта слепой мастурбации неба
Летний пух – эякулят на зацветшей воде.
Нимфалиды прозрачные со слабыми крыльями
У столбов придорожных мелькают везде.

Скриптом застывшим всё одна и та же картина,
Тщетно жмуриться, пытаясь забыть навсегда:
Не засыпать землёю уставшее сердце,
Не засыпать своими руками себя.